![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Когда я смотрю на этого красивого, статного, высокого (я ему едва по плечо!) молодого человека, сердце мое сжимается от нежности, и не верится, что это я произвела его на свет! Что это в мой живот он толкнулся первый раз, а потом пихался так, что мой муж спрашивал:"Неужели тебе не больно?!" Что это я трое суток мучилась от родовой боли, а он все не мог выйти наружу, что-то там у нас не складывалось никак... Что это в момент ЕГО рождения вдруг разошлись тучи, из которых хлестало, как из ведра, и появилось Солнце! И это он в неполных четыре года целовал мне руку, введя в абсолютный ступор мою покойную ныне свекровь (царство ей небесное!), говоря при этом:"Мамочка, ты у меня самая лучшая, и когда я вырасту, я на тебе обязательно женюсь!"
И сколько еще было удивительного, смешного, трогательного и грустного во время его роста и взросления: неизбежные младенческие болезни и ночные недосыпы, и падение с велосипеда, и прыгание по огромным расколотым льдинам во время весеннего ледохода в бухте Рисовой на берегу Японского моря, и мой страх и нервный смех потом, когда его с другом выловили на территории воинской части, где находилась милая мальчишескому сердцу военная техника. А потом первая любовь, и увлечение компьютерами, когда они с одноклассниками готовы были ночевать в школе, в компьютерном классе, а мы приходили забирать его домой и в 11 часов ночи, и позже. Потом была Африка, куда он уехал на полгода работать, и мы с замиранием сердца ждали от него хоть какой-нибудь весточки... Ему тогда было 23... Вернулся он оттуда зимой, в лютый мороз, отец ездил встречать его в Борисполь, а я ждала дома, и не могла уснуть, и летела на вокзал, и обнимала, и не могла дотянуться до него, чтобы поцеловать, а он все прижимал меня к себе, как в детстве. И как мы плакали от радости, что наконец встретились...Он рано стал взрослым и ощутил свою ответственность за нас, родителей, за сестренку (Это благодаря ему она стала студенткой). Помню, когда она родилась и была совсем еще крошкой, я пеленала ее и перебирала крошечные пальчики, приговаривая:"Ты моя ненаглядная!", а он заступился:"Мамочка, ты ее не ругай, смотри, какая она хорошенькая. Она наглядная-наглядная!" А в четыре года он попал в больницу с какой-то невероятной инфекцией, и лежал там один, без меня. И вот я прихожу, чтобы его навестить, а врач со смехом рассказывает, как наш сын накануне построил весь медперсонал больницы, за то, что его соседу по палате (такому же мальчику) обещали сделать какой-то анализ на голодный желудок, и не сделали, и вот уже второй день прошел, а его все не кормят! Разве так можно с детьми обращаться, говорил мой сын!
И танец на выпускном балу, который я так и не смогла увидеть из-за спин. А потом институт, и свадьба, и рождение его дочери, моей внучки, и новая квартира, в которой все продумано и сделано с такой любовью. И их приезды домой - такие редкие и такие короткие!
Мы как-то больше говорим о своих маленьких детях, какие они нежные, беспомощные, слабые, а я вот смотрю сейчас на своего такого взрослого, такого сильного, такого умного , такого нежного и заботливого сына и я СЧАСТЛИВА, что я - его мать. Вот уже 33 года.
И благодарю Бога, за то, что Он дал мне его, и прошу Бога, чтобы Он хранил его...
Моего сына.
И сколько еще было удивительного, смешного, трогательного и грустного во время его роста и взросления: неизбежные младенческие болезни и ночные недосыпы, и падение с велосипеда, и прыгание по огромным расколотым льдинам во время весеннего ледохода в бухте Рисовой на берегу Японского моря, и мой страх и нервный смех потом, когда его с другом выловили на территории воинской части, где находилась милая мальчишескому сердцу военная техника. А потом первая любовь, и увлечение компьютерами, когда они с одноклассниками готовы были ночевать в школе, в компьютерном классе, а мы приходили забирать его домой и в 11 часов ночи, и позже. Потом была Африка, куда он уехал на полгода работать, и мы с замиранием сердца ждали от него хоть какой-нибудь весточки... Ему тогда было 23... Вернулся он оттуда зимой, в лютый мороз, отец ездил встречать его в Борисполь, а я ждала дома, и не могла уснуть, и летела на вокзал, и обнимала, и не могла дотянуться до него, чтобы поцеловать, а он все прижимал меня к себе, как в детстве. И как мы плакали от радости, что наконец встретились...Он рано стал взрослым и ощутил свою ответственность за нас, родителей, за сестренку (Это благодаря ему она стала студенткой). Помню, когда она родилась и была совсем еще крошкой, я пеленала ее и перебирала крошечные пальчики, приговаривая:"Ты моя ненаглядная!", а он заступился:"Мамочка, ты ее не ругай, смотри, какая она хорошенькая. Она наглядная-наглядная!" А в четыре года он попал в больницу с какой-то невероятной инфекцией, и лежал там один, без меня. И вот я прихожу, чтобы его навестить, а врач со смехом рассказывает, как наш сын накануне построил весь медперсонал больницы, за то, что его соседу по палате (такому же мальчику) обещали сделать какой-то анализ на голодный желудок, и не сделали, и вот уже второй день прошел, а его все не кормят! Разве так можно с детьми обращаться, говорил мой сын!
И танец на выпускном балу, который я так и не смогла увидеть из-за спин. А потом институт, и свадьба, и рождение его дочери, моей внучки, и новая квартира, в которой все продумано и сделано с такой любовью. И их приезды домой - такие редкие и такие короткие!
Мы как-то больше говорим о своих маленьких детях, какие они нежные, беспомощные, слабые, а я вот смотрю сейчас на своего такого взрослого, такого сильного, такого умного , такого нежного и заботливого сына и я СЧАСТЛИВА, что я - его мать. Вот уже 33 года.
И благодарю Бога, за то, что Он дал мне его, и прошу Бога, чтобы Он хранил его...
Моего сына.
